Воспоминания фронтовика.
Необходимо уничтожить немецкие танки. Руссиянов думал. Что же предпринять? Подтянуть бушуевские батальоны? Не успеют дойти до Журовки, да и нельзя лишать себя последнего резерва! И тут ему вспомнился эпизод охоты...
- А что, Николай Андреевич, если подбросить немецким танкистам своего "зайца"? .. - спросил он, поглядывая загоревшимися глазами на Шварева, и, видя, как тот непонимающе заморгал, пояснил свой замысел.
- На участке батальона оставить одну роту и при подходе танков к ней сыграть паническое отступление в таком порядке: один взвод убегает вправо, другой - влево, к опушкам. Туда заранее подтянуть пулеметы и минометы. Центральный же взвод, имитируя "зайцев", со всех ног несется врассыпную к околице села...
- Товарищ генерал, а если вражеские танкисты почуют ловушку и не пойдут за удирающими сразу?
- И такое может случиться, - прищурился Руссиянов. - Но брешь-то заманчива. И надо сделать так, чтобы на раздумье у немцев не оставалось времени. Вот почему перед глазами танкистов должны маячить убегающие к селу бойцы...
- И главное, капитан, - добавил Руссиянов, растолкуйте людям, чтобы не боялись ничего и бежали от танков порезвее, чем зайцы от гончих...
Первые десять машин, ворвавшись в еще дымящуюся от обстрела нашу оборону, пошли вдоль ее рубежа, рассчитывая пулеметными очередями загнать бойцов в окопы. Но три танка вскоре подожгли "бутылочники", и немцы как бы замешкались. Тогда и начали красноармейцы выскакивать из своих ячеек и, петляя, кинулись наутек. Немцы - за ними. За первыми танками, уже не ожидая своей пехоты, устремились остальные, прибавляя скорость.
Вот они миновали опустевший передний край - до желанной околицы оставались считанные сотни метров. Танкисты даже перестали стрелять по редкой, на звенья разорванной, цепочке убегающих бойцов, не сомневаясь, очевидно, что никуда они теперь не скроются. Даже не обратили внимания на серию зеленых ракет, пущенных от околицы. И только когда с обеих флангов перекрестным огнем орудий полыхнуло на опушке леса, танки застопорили ход. Но было уже поздно.
Одна за другой в считанные секунды загорелись несколько машин. Другие заметались по полю и поворачивали вспять, вспыхивая факелами и чадя густым дымом. С иных башни прямым попаданием сносило напрочь, и они отлетали на десятки метров. Через четверть часа остатки бронированной лавины начали откатываться на исходные позиции, в спешке давя залегших во ржи своих же солдат.
Руссиянов вытер платком вспотевший лоб: на поле боя двадцать одна разбитая машина! Генерал отошел от стереотрубы. Такого побоища не ожидал даже он сам.
Необходимо уничтожить немецкие танки. Руссиянов думал. Что же предпринять? Подтянуть бушуевские батальоны? Не успеют дойти до Журовки, да и нельзя лишать себя последнего резерва! И тут ему вспомнился эпизод охоты...
- А что, Николай Андреевич, если подбросить немецким танкистам своего "зайца"? .. - спросил он, поглядывая загоревшимися глазами на Шварева, и, видя, как тот непонимающе заморгал, пояснил свой замысел.
- На участке батальона оставить одну роту и при подходе танков к ней сыграть паническое отступление в таком порядке: один взвод убегает вправо, другой - влево, к опушкам. Туда заранее подтянуть пулеметы и минометы. Центральный же взвод, имитируя "зайцев", со всех ног несется врассыпную к околице села...
- Товарищ генерал, а если вражеские танкисты почуют ловушку и не пойдут за удирающими сразу?
- И такое может случиться, - прищурился Руссиянов. - Но брешь-то заманчива. И надо сделать так, чтобы на раздумье у немцев не оставалось времени. Вот почему перед глазами танкистов должны маячить убегающие к селу бойцы...
- И главное, капитан, - добавил Руссиянов, растолкуйте людям, чтобы не боялись ничего и бежали от танков порезвее, чем зайцы от гончих...
Первые десять машин, ворвавшись в еще дымящуюся от обстрела нашу оборону, пошли вдоль ее рубежа, рассчитывая пулеметными очередями загнать бойцов в окопы. Но три танка вскоре подожгли "бутылочники", и немцы как бы замешкались. Тогда и начали красноармейцы выскакивать из своих ячеек и, петляя, кинулись наутек. Немцы - за ними. За первыми танками, уже не ожидая своей пехоты, устремились остальные, прибавляя скорость.
Вот они миновали опустевший передний край - до желанной околицы оставались считанные сотни метров. Танкисты даже перестали стрелять по редкой, на звенья разорванной, цепочке убегающих бойцов, не сомневаясь, очевидно, что никуда они теперь не скроются. Даже не обратили внимания на серию зеленых ракет, пущенных от околицы. И только когда с обеих флангов перекрестным огнем орудий полыхнуло на опушке леса, танки застопорили ход. Но было уже поздно.
Одна за другой в считанные секунды загорелись несколько машин. Другие заметались по полю и поворачивали вспять, вспыхивая факелами и чадя густым дымом. С иных башни прямым попаданием сносило напрочь, и они отлетали на десятки метров. Через четверть часа остатки бронированной лавины начали откатываться на исходные позиции, в спешке давя залегших во ржи своих же солдат.
Руссиянов вытер платком вспотевший лоб: на поле боя двадцать одна разбитая машина! Генерал отошел от стереотрубы. Такого побоища не ожидал даже он сам.
Свежие комментарии